Аллергия на собаку: история одного исцеления

Ко мне обратилась женщина 40 лет с внезапной аллергией на собаку. Зовут Анастасия.

Появилась аллергия, когда Настя завела щенка. Проявлялась в виде сыпи, раздражения – маленьких точечек на руках, кистях, локтях как реакция на шерсть. Плюс добавлялась реакция слизистой – чихание, задыхание.

Работали методом эмоционально-образной терапии. В рамках этого метода мы смотрим на симптом как на одну из форм защиты от негативного эмоционального состояния, вытесненного и зафиксированного когда-то в бессознательном ребёнка. Запускается симптом во взрослом возрасте под действием триггера, напоминающего о травматичном опыте детства.

Для того, чтобы снять эту эмоциональную фиксацию, надо было найти тот опыт, в котором возник нерешаемый внутренний конфликт и, как следствие, негативное эмоциональное состояние, с которым Настю соединял образ собаки.

Аллерген с точки зрения психосоматического подхода не является раздражителем организма сам по себе, иначе реакция была бы у всех. Для того, чтобы, так называемая, аллергическая реакция запустилась, аллергену нужна психика человека, которая свяжет с аллергеном тот реальный раздражитель, который остается невидимым.

Сейчас покажу, как это произошло у Насти и что на самом деле отторгал ее мозг в образе собачки, безвредной по сути вещей.

Напомню, что в ЭОТ к вытесненному хроническому состоянию нас в бессознательном проводят образы. Это язык бессознательного, его «китайский», требующий от нас знания и умения расшифровывать этот язык. Образы в процессе исследования проблемы являются индикатором эмоциональных состояний, которые были вытеснены, а в процессе трансформации – индикатором изменений.

В случае Насти образ аллергической сыпи представился как шар с шипами – было очевидно, что речь шла о защитной части, но надо было разобраться от чего и на каком механизме запускается эта защита. При идентификации с образом проявилась вытесненная злость, цель которой была защитить напуганную часть Насти.

В этой работе я использовала многие типичные приемы эмоционально-образной терапии. Если вы еще не знакомы с ней и интересен сам принцип ее работы, можете посмотреть моё видео «Как работает эмоционально-образная терапия в области психосоматики»: www.psichosomatika.ru/post/секрет-эмоционально-образной-терапии-почему-проходят-симптомы-болезни

Из диалога с образом:

- От кого ты её защищаешь, шар? – спросила я.

- От всего, от реальности жизни, жизнь пустая, ничем не наполненная. Чтобы открыться жизни, в ней должно появиться тепло и объятья, а этого нет - ответил шар.

- А что есть?

- Пустота, холод, а еще много раздражения и злобы.

- А какую часть Насти ты защищаешь от такого холодного и злого мира?

В воображении Насти возникло маленькое напуганное существо, которое чувствовало себя одиноким в громадном пустом мире - образ пустого пейзажа, в котором не было никого, кто мог бы защитить, когда появится угроза.

Я попросила представить угрозу. Образ угрозы – нависшее в небе темное облако. При идентификации с темным облаком проявилось чувство раздражения, оно гневно смотрело на беспомощное маленькое существо и сказало: «Я должна придавить это существо, чтобы она не высовывалась и смогла выжить. Она слишком беспечна, легкомысленна и глупа».

Так в исследовательской части через образы мы получили материал о внутреннем конфликте и переживаниях, которые стояли за симптомом:

Травмированная часть – напуганное одинокое существо.

Травмирующая часть – тёмное раздражённое давящее облако.

Защитная реакция, возникающая при контакте с собачкой, которая защищала травмированную часть – злой шар с шипами.

Дальше нужно было приложить усилия, чтобы понять и расшифровать этот материал бессознательного.

В аналитической части мы обсудили с Настей, с чем у неё ассоциируются эти образы и переживания, где она могла чувствовать что-то похожее. Образы как язык бессознательного не только проводят нас к вытесненным чувствам, но и дают подсказки о контексте, в котором эти чувства возникли. В этом они нам невероятные помощники в раскопках тайн бессознательного и наших внутренних конфликтов.

Я спросила у Насти, какие ассоциации с опытом прошлого возникли в ее сознании.

Она рассказала, что чувствовала похожее в детстве в отношении с мамой. У мамы был свой опыт её прошлого, который сделал ее довольно жесткой и требовательной в отношении с дочерью. Маму раздражала слабость и легкомысленность дочери – о похожем говорило темное облако.

Здесь чуть поясню. Мы довольно часто проецируем себя на детей, то есть видим в них себя, свои качества, и если мы не принимаем в себе слабость и легкость, нас будет то же самое раздражать в детях, так же как в других людях. Мама Насти боролась со своей беззаботностью и слабостью в дочери, как учил ее отец. И потом Настя, интроецировав мамину модель, стала это делать с собой, а дальше бороться с тем же самым и в маленьком беспечном, слабом, зависимом щенке.

Картинка стала проясняться.

Как я сказала, аллерген с точки зрения психосоматического подхода не является раздражителем сам по себе - ему нужна психика, которая свяжет с ним реальный раздражитель.

В случае с Настей аллерген – зависимая, нуждающаяся в опеке, беспечная собачка, какой самой Насти нельзя было быть. Эта собачка стала триггером к состоянию самой Насти, с которым боролась её мама, отвергая эту часть дочери. Вот он реальный раздражитель. Потом Настя уже сама стала неосознанно бороться с этим в себе, что она подтвердила на примерах, и в собачке, спроецировав на неё себя.

И мозг запустил в Насте решение - избавиться от собаки, отторгнуть её, как неосознанно делала мама в отношениях с дочерью. Так наши травмы шагают по семейной системе из поколения в поколение, пока кто-то не задумается и не решит проблему в себе.

В трансформационной части я попросила Настю глазами уже её внутреннего родителя посмотреть на маленькое существо (образ внутреннего ребёнка) и спросила:

- Смотри, оно нуждается в поддержке, присутствии и теплоте – теплых оберегающих руках. Как ты сама к нему относишься сейчас? Готова ему помочь приспособиться к этому миру, дать поддержку и вырасти и раскрыть себя? Или продолжишь отвергать?

Настя на какое-то время задумалась и сказала:

- Да, я хочу помочь, не хочу больше с ним бороться. Мне его жалко, но я чувствую, что могу помочь.

- Отлично! – сказала я. – Тогда предложи ему свои руки. Скажи, что сейчас можешь его поддержать и позаботиться, ты уже взрослая и сделаешь это с удовольствием.

Настя обняла существо и сказала, что никогда его не отвергнет, не оттолкнет, что вместо этого она предлагает ему свои теплые руки и что оно больше никогда не будет одиноким. Существо стало маленькой девочкой, которая с улыбкой расслабилась.

Из образа девочки Настя сказала, что ей стало тепло, уютно и безопасно.

Настино тело тоже отозвалось и расслабилось.

Темное облако продолжало висеть в небе, хотя большой угрозы от него уже не ощущалось. Мы помнили, что этот образ был индикатором раздражения на беспомощное маленькое существо, требование к нему не быть беспечной, легкомысленной и глупой.

И я предложила еще один эксперимент:

- Настя, в образе темного облака мы, очевидно, увидели раздражение твоей мамы, которая в силу своих страхов хотела видеть в тебе то, что было правильным для неё, отказ от легкости, свободы и слабости. Такого было мамино видение жизни, которое она старалась передать тебе. А как ты сама хочешь? Согласна ли ты с мамой, что нужно отказаться от беззаботности и лёгкости, чтобы выжить?

- Нет, - ответила Настя, - я так не хочу. Наблюдая за мамой в течение жизни, я понимаю, что всем этим она так и не пришла к чувству защищенности и расслабленности, она вечно напряжена и недовольна.

- Да, - согласилась я, - это была ошибочная стратегия, неосознанная дисфункциональная защита, которая неизменно имеет нулевой результат.

Дело в том, что это темное облако сейчас находится внутри тебя, значит, ты так же неосознанно переняла мамину модель и воздействуешь уже на себя.

Я предлагаю тебе сказать маме в этом темном облаке: «Я не хочу идти таким же путем и подавлять свою легкость, ты можешь жить как считаешь нужным, а я пойду своим лёгким путем. И ты тоже можешь, но только если сама захочешь».

Настя погрузилась в процесс и через минуту сказала:

- Ты знаешь, из облака вышел черный дым, и оно стало белым и очень легким.

- Супер! – сказала я – И как ты себя чувствуешь в образе этого облака?

- Невесомой и открытой миру.

- Здорово! Об этой открытости миру говорил образ симптома, помнишь? Похоже, твои теплые заботливые взрослые руки в отношении себя сделали возможным отказаться от маминой программы и выбрать свой путь. Принимаешь это новое состояние?

- Конечно!

После этого мы обратились к образу шара с шипами, который являлся индикатором чувств в основе симптома.

Я предложила Насте вступить в контакт с шаром, погладить его и сказать:

«Я знаю, что ты хороший и своей злостью пытался защитить эту девочку. Но теперь я беру ее в свои теплые руки. Я буду защищать вас обоих, а тебе разрешаю вернуться в свою позитивную природную форму, которую ты имел изначально до того, как стал шипастым шаром».

Настя сказала, что шар раскрылся и из него вытекла розовая карамельная сладкая масса – образ, ассоциирующийся со счастливым радостным девочкиным детством (и одновременно с чистой кожей). Я предложила передать эту карамельную массу девочке – направив энергию не на подавляемую злость, а на рост, процветание и развитие девочки. Что Настя и сделала, наблюдая, как у девочки розовеют щечки и она веселеет. Так мы трансформировали энергию раздражения в поддерживающую энергию.

После этого я предложила посмотреть на свою собачку и оценить уровень опасности от неё. Настя сказала:

«Она прекрасная веселая собачка и она не может быть опасной для меня, даже когда нуждается в моем внимании и заботе».

Для возникновения аллергической реакции у ребенка должна возникнуть связь чего-то опасного, страшного, вредящего с собакой (или другим аллергеном).

В работе с Настей собачка воспринималась опасной в силу ассоциации её образа с той частью Насти, которую мама не принимала в себе и как следствие в дочери (слабая, беззаботная, зависимая).

Но отторгать родитель может или саму собачку: «она грязная, опасная, это что-то обременительное» и так далее. Или ребенок может столкнуться с горем разлуки, связанным с собакой – умерла, убежала, отдали.

В любом случае аллергическая реакция – это попытка защитить хозяина от негативных переживаний.

Важно установить контакт с этими частями личности – защитной и травмированной, услышать их, понять, дать им поддержку и помочь. А дальше осознать реальность: «Собака (если только специально не натаскана на причинение вреда) не опасна, она не может навредить! Родители ошиблись, проблема не в этом! Собаки созданы для любви и дружбы и опыт миллиардов человек это подтверждает. Их можно любить, гладить, с ними можно гулять, играть, с ними можно дружить – это абсолютно безопасно». Опасны глубинные нерешенные травмы и они требуют исцеления.

В случае Насти отказ от навязываемых мамой требований и установок стал возможен после удовлетворения глубинной внутренней потребности в теплом заботливом родительском контакте. Это она сделала уже из структуры сформированного внутреннего взрослого. Тогда она отпустила ожидания от мамы и отказалась от её правил и запретов быть собой, определяя дальнейшие правила для себя сама.

Если аллергия на животных связана с их потерей в детстве, которую не удалось прожить без поддержки взрослых (убежал любимый кот, отдали вожделенную собачку, улетела птичка, умер питомец), нужно представить своего внутреннего ребенка, которому не удалось по какой-то причине отгоревать свою потерю, поддержать его и помочь ему это сделать – выразить подавленные чувства и попрощаться с животным, отпуская его в дальнейшее путешествие с пожеланием счастья и лучших на свете хозяев.

Буду рада, если опыт Насти поможет кому-то еще решить аналогичную проблему с аллергией. Также в этом блоге у меня есть статься с живой практикой исцеления многолетней аллергии на кота. Посмотрите, если интересно - увидите там знакомые нотки.